Из письма Л.А.Соколовой на имя митрополита Ленинградского и Ладожского Иоанна от 13 марта 1991 года:

Мой отец А.В.Соколов всю жизнь проработал в объединении “Реставратор” бригадиром плотников. В основном он восстанавливал храмы. В начале шестидесятых годов его бригада меняла кровлю Казанского собора. Во время работы случайно упала доска на пол чердака и послышался звон разбитого стекла. Отец спустился вниз и увидел, что разбилась стеклянная крышка деревянной раки, в которой лежало тело, обернутое пеленой. Еще несколько лет рака с телом стояла на чердаке, затем она была выставлена в экспозиции музея религии и атеизма (в северном приделе собора) напротив могилы Кутузова. В 1970 году отца встретила комендант музея и попросила подальше убрать “мумию”, которая лежала в подвале (когда перенесли раку в подвал, отец не знает)... Мой отец завернул мощи святого в простыни, которые ему дала комендант, и вместе со своим другом поднял на чердак. (Комендант возражала против этого и хотела, чтобы мощи закопали в сыром и холодном подвале.) В шлаке одного из отсеков перекрытия они выкопали яму и захоронили святыню. Мой отец и его друг надеялись, что в сухом и чистом шлаке мощи сохранятся.

Выслушав отца, я с трудом дождалась субботы, когда смогла пойти в Свято-Троицкий собор. К настоятелю собора мне не удалось обратиться, и я рассказала об услышанном отцу Виктору, который мне посоветовал обратиться к секретарю митрополита. Но так как я человек малоцерковный и не была твердо уверена, что за 20 лет мощи не были найдены кем-то из работников музея, то не решилась обратиться к Вашему секретарю.

Один из членов общины Казанского собора взялся за организацию поисков захоронения. В связи с тем, что администрация музея религии и атеизма не пускает в свои фонды, которые находятся на чердаке, никого, кроме сотрудников музея, нам пришлось искать обходные пути. Мы воспользовались тем, что в настоящее время на чердаке собора ведутся работы по составлению плана реставрации. Руководителем этих работ был главный архитектор “Реставратора” Леонтьев А. Г. В список работающих на чердаке он включил моего отца, меня и историка - египтолога из ЛГУ. Необходимость прибегнуть к такой уловке была вызвана боязнью непродуманных действий со стороны администрации музея в случае обнаружения мощей святого.

Поиски захоронения на чердаке собора были назначены на 28 февраля.

Мы вчетвером (мой отец, я, Леонтьев и историк-египтолог) встретились у Казанского собора и поднялись на чердак. Там нас ждали два землекопа - Андрей и Ильяс. В ближайшем от лестницы отсеке перекрытия, на который указал отец, где было уже не раз копано-перекопано, в правой его стороне (отсек разделен балками на три сектора, каждый шириной 1 м. 10 см.) под слоем шлака примерно 15 -20 см. После нескольких движений лопаты наткнулись на что-то. Мы поняли, что здесь захоронение, и дальше осторожно очистили от шлака мощи святого (в чем у нас не было внутреннего сомнения). Святой лежал головой к окну со сложенными на груди руками, тело его было обернуто черным материалом, похожим на бархат. С огромным трепетом и благоговением мы приблизились к телу святого. А.Г. Леонтьев освободил ступни святого от черного материала, и мы увидели белую пелену. Египтолог сказала, что, конечно, это не египетская мумия, а мощи святого. Андрей и Ильяс остались на чердаке, а мы спустились позвонить отцу Сергию. Затем, когда поднялись на чердак собора, я беспрестанно молилась и ощущала на себе огромную милость Божию, которой я, такая грешная и ничтожная, удостоилась.

Через некоторое время на чердак собора поднялась съемочная группа “600 секунд”. Я старалась препятствовать их съемке, так как чувствовала, что они приближаются к святыне без должного благоговения, но мои действия не имели успеха. В пятницу в репортаже Невзорова прозвучало, как в криминальной хронике, что человеческие останки были закопаны в грязь и голубиный помет. Мой отец очень расстроился, так как считал, что они сделали все, что могли, в те тяжелые для Православия дни, чтобы святыня не была уничтожена. Даже в отсеке они захоронили святыню с краю, чтобы подходящие к окну не могли на нее наступить.

Затем на чердак поднялся директор музея с научными сотрудниками, осмотрел святыню и предложил всем спуститься вниз, где уже был отец Сергий.